Бачок течет под полонез
***
Так и я, находясь по случаю в Санкт-Петербурге, что в штате Флорида, не могу не послать тебе весточку в Санкт-Петербург, что в штате Ленинградская область. Люблю потому что эту естественную симметрию жизни и её неожиданные внутренние рифмы.
Надо сказать, продолжая тему рифм и симметрий, что во всех виденых мною Питерах можно обнаружить немало общего. И здесь, и там бьют о брег волны импортных заливов – там у вас Финского, тут – Мексиканского. Здесь только что прошел тайфун с милым женским именем Ида, принеся жителем немало проблем и житейских невзгод - и по Питеру твоему кружит тайфун с не менее приятным женским именем и со схожими для обитателей последствиями.
А ещё в нашем номере в здешней гостинице – представь себе! – течёт бачок. И потому, как ты догадываешься (ведь во времена нашей прекрасной юности текли все бачки на всей необъятной территории страны Советов), водой бачок этот никак не заполняется.
Со всеми вытекающими при этом неприятными последствиями.
Открыв крышку, я обнаружил с детства знакомую порочную систему, в которой надо каждый раз, когда заходишь по делу в соответствующее место, непременно снимать крышку с бачка, одной рукой ловко цепляя крючок за петельку, а второй при этом не менее ловко прижимая резиновую затычку ко дну.
Моя капризная и одновременно простодушная Наташа зачем-то вызвала здешнего сантехника. Который, как легко понять, от наших если чем и отличался, то только цветом кожи. Он проделал точно те же манипуляции с крючочком и затычкой. Я скромно заметил, что всех этих ухищрений хватает ровно на один раз. После чего сантехник резонно отрезал, что менять надо всю систему.
По-моему, они только что попробовали сменить систему, избрав нового президента, но я не стал углубляться в рискованную политическую дискуссию с иноземцем.
Кстати о президентах. Одолевает меня тут, Саша, тоска необъяснимая и необъятная, именуется которая ностальгия. Вроде бы возвращаемся мы в белокаменную буквально через пару дней, а всё одно – одолевает.
И настолько, Саша, одолевает, что обратился я тут к недавнему посланию уже нашего с тобой Президента. И не потому даже, что звонят газетчики и предлагают послание это прокомментировать (он там про образование школьное говорил).
А потому, Саша, что ностальгия.
И вот, воспользовавшись теми самыми новыми коммуникациями и Интернет-технологиями, за которые наш Президент ратует, я и впрямь услышал от него немало про школу нашу и детей.
И в этом я с Президентом полностью солидарен. Ведь когда со взрослыми ничего путного не получается, самое время детьми заняться.
Президент наш, Саша, надеется, что "благополучие России в относительно недалеком будущем будет напрямую зависеть от наших успехов в развитии рынка идей, изобретений, открытий, от способности государства и общества находить и поощрять талантливых и критически мыслящих людей, воспитывать молодежь в духе интеллектуальной свободы и гражданской активности".
И опять же, разве можно с ним тут не согласиться?
Вот только вопрос возникает. А за ним и сомнение. С момента послания этого послания прошло уже несколько дней. Все СМИ наши, конечно, об этом и сказали, и показали, и написали.
И много ли ты, Саша, обнаружил в откликах политиков, журналистов, деятелей общественных тех самых критических замечаний, которыми отличатся люди, воспитанные именно что в духе интеллектуальной свободы и гражданской активности, о которых нам говорит президент?
То-то.
Ты можешь мне возразить, ссылаясь на авторитетное мнение губернаторов и полпредов, что послание это практически безупречно и совершенно. Потому критиковать его трудно, почти невозможно.
Но как же мы, взрослые, будем воспитывать "критически мыслящих людей", если сами критиковать совершенно не способны, не говоря уж про свободу, в том числе и интеллектуальную?
Так откуда же взять эту интеллектуально свободную и критически мыслящую молодежь? Завозить её что ли будем из-за бугра в обмен на нефть и газ - как эти самые новые технологии?
Ты возразишь, Саша, что критиковать можно ведь не обязательно президента или там премьера, а, например, упомянутого выше сантехника – чем, как ты помнишь, занимались все советские фельетонисты времен нашей счастливой и безоблачной юности.
Только никакой интеллектуальной свободы из этого постоянно текущего бачка не получается – как показал опыт.
Да и сантехник афроамериканский, как ты помнишь, резонно сказал, что менять надо всю систему. С чем нельзя не согласиться.
…А что до самих школьных предложений президента, признаюсь тебе, Саша, что с ними спорить действительно трудно.
Потому как ничего существенного там не сказано.
Главное ведь не удобство школьных зданий, не дополнительный урок физкультуры (который у нас в Москве уже давно введен) и даже не широкополосный Интернет – при всей справедливости этих деталей. Главное, Саша, в образовании, это его содержание.
То есть чему мы собираемся учить и как мы собираемся это делать.
А вот про это – молчок.
Так в чем же тогда проект "наша новая школа"?
До скорой встречи, Саша, на родной земле.
А дети наши, как ты справедливо писал мне в предыдущем послании, сами во всем разберутся. Только бы не мешала им в этом наша школа – как старая, так и новая.
Твой Евгений Бунимович
***
Я понимаю, что журналисты обеспокоены посланием президента Федеральному собранию. Это у них осеннее. Но бывшему депутату Государственной думы, пусть даже московского разлива – как-то даже мне неудобно говорить, чтоб он занялся бы чем-нибудь радостным, а не искал бы ум там, где его и отродясь не бывало.
Мало ли что и кто пишет. Ну, пишут люди. Некоторые – фантастикой увлечены, а кто-то страдает от сильных позывов художественного свойства. А есть еще люди, которые вышивать любят. Гладью. Неужели же кто-то всерьез должен эти узоры обсуждать? Они же имеют отношения к узорам, а не к тому, что мы завтра будем есть.
Завтра будет завтра. Много ли из того, что было сказано в прошлом году, сбылось в нынешнем? И вообще, должно ли оно сбываться? Это же фигуры речи. Танцы. Полонез. Все должны выслушать и подивиться – "нечеловеческая музыка". А потом все вернутся к человеческому, то есть к обычному, чуть не сказал, дерьму, – повышение налогов (на машины, на дороги, на квартиры, на свет и на воздух), сборов, вымогательство, мздоимство, произвол властей и все такое прочее. Вот оно настоящее послание. Только его никто не посылает – оно само приходит. В каждый дом.
"В следующем году будет хуже". Вот и все послание.
Кому будет хуже, разрешите полюбопытствовать? Всем.
Не правда ли, в двух строчках я все и описал – федеральное, ваше, собрание, тух и еще раз тух!
А все эти выкрутасы – школьники – не школьники – это всё так. Это к бабушке, чтоб, значит, не к матери сказать.
Знаешь старинное: "Вот тебе бабушка и Юрьев день!" – вот это туда. И это правда. А "нано" или "на" и еще раз "на" – это не к нам и не про нас.
Другие люди. "Узок круг этих людей, страшно далеки они от нар…рода!" – икнув, воскликнул когда-то один наш кудесник, любимец богов.
А ты ищешь какие-то параллели со сливным бачком.
Это у них со сливным бачком, а у нас – с тем, что из этого бачка смывают.
Вы там не путайте! Попрошу!
Это у них все еще течет, а у нас уже ничего не течет.
Потому что течь разучилось. Совсем.
А ты все кого-то учить собираешься. Образовывать. А они на том собрании только взгляды начальства на себе ловят, и обеспокоены только тем, чтоб, значит, часы на ручке холенной не по миллиону долларов были.
Скромность нынче всех одолевает. Во как!
Потому что завтра всех их поменять могут.
Новые толпятся, теснятся. У трона. "Свободы, гения и славы палачи!"
Вот видишь. Все уже было. До зевоты.
Поэтому очень тебя прошу: не читай.
Лучше себя сохрани.
Твой навеки,
Пок-ров-с-кий.
Часть I
Часть II
Часть III
Часть IV
Часть V
Источник: