Мы должны были пожениться с Наташкой в 1979 году "под елочку". Под самые новогодние праздники. Меня отпустили в отпуск в начале декабря, и я сейчас же к ней полетел в Баку. Мы сходили в загс на следующий день после моего приезда, и я долго объяснял заведующей, что нас надо расписать просто немедленно, потому что у меня отпуск только начался, что я подводник и что времени у меня очень мало, но все, что она могла нам сказать: "Хорошо, приходите через неделю", - а через неделю меня отозвали из отпуска - наш экипаж опять "бросили на прорыв", затыкать какую-то очередную дыру в нашей боеготовности - и я улетел в Мурманск, на перекладных добрался до своего поселка Гаджиева и с дороги послал ей телеграмму: "Прилетай, а то я должен уйти в начале января".

И как только Наташка собралась, нас в тот же день совершенно неожиданно отправили на доковый осмотр. Она прилетает в 12.00, а я в 5 утра уже оторвусь от пирса вместе с лодкой, и пойдем мы в Росляково, в док, на трое суток.

Шло приготовление корабля, и я подошел к командиру с дурацким вопросом: "Товарищ командир, разрешите жениться!"

Он посмотрел на меня внимательно: "Ну, что случилось?" - и я ему сбивчиво начал объяснять, что уже два года мы не можем с Наташкой расписаться, что меня все время вызывают и вызывают из этого недоделанного отпуска, что этого проклятого отпуска у меня практически не было уже два года, что все время море, море, море и что…

Он меня перебил: "Я понял. Прямо сейчас-то мы что будем делать?"

Сейчас? Я и сам толком не знал, что мы будем делать прямо сейчас, потому что этот доковый осмотр нам свалился как снег на голову, и до отхода от пирса остается полчаса, уже буксиры на подходе, а она прилетает в Мурманск в 12.00, и еще - она на Севере ни разу не была.

- Я ее встретить должен, - выдавил наконец я. - Я обещал!

- Это я понял, - сказал командир. - А потом-то что?

Потом? Потом мы, наверное, поженимся где-нибудь в ближайшем загсе - есть, наверное, в Мурманске это богоугодное заведение, так во всяком случае полагал я.

- И что предлагается сделать мне за полчаса до отхода? - командир был совершенно спокоен.

- Отпустите меня в Мурманск, товарищ командир! - на меня, наверное, было страшно смотреть, потому что вид у меня был совершенно безумный.

- Сейчас 4 часа 30 минут, если даже я тебя и отпущу, то за 4 часа как ты окажешься в Мурманске? На чем? Пешком? Бегом? Как?

- Но она же прилетает в 12.00! У меня 7 часов и 30 минут!

- Ну и что? Ты и за 7 не успеешь. Так! Сделаем следующее: в 5.00 оторвемся от пирса, в 9 часов будем уже стоять в доке в Росляково. Как только встанем в док, я тебя отпущу - пулей в аэропорт и на это у тебя 3 часа. Идет?

Я кивнул.

Никогда еще так медленно не подходили буксиры. Никогда еще так медленно нас не тащили в этот проклятый док. Мы встали в док не в 9 часов, а в 9 часов и 20 минут - я весь пост истоптал, - а вырвался я с завода ровно в 9 часов и 40 минут. Я бежал на автобусную остановку так, что сердце стучало в висках - я успею, я успею.

Я добежал. За пятнадцать минут.

На автобусной остановке автобуса не было уже десять минут, потом - двадцать. Потом поднялась чудесная пурга, повалил снег хлопьями. Я уже через минуту превратился в снежный столб. Стоял и ждал автобуса, деревенея в ногах. Тот пришел - будь он трижды не ладен - только в десять двадцать.

Сказочное это было время. Время рейсовых автобусов Североморск - Мурманск, междугородных телефонных станций, почт и телеграмм.

Если б хоть кто-то сказал мне тогда, что всего через 25 лет у нас будут мобильные телефоны, я бы не поверил.

Когда я примчался в аэропорт, на часах было ровно 13.00. Я Бога молил, чтоб Наташка сообразила, чтоб подождала меня в зале прилета-отлета, если все это тогда можно было назвать залом, - или черт его знает где.

Но ее не было ни в зале прилета, ни в зале отлета. Ее нигде не было. Я потом еще сутки метался на такси по городу и искал ее по всем гостиницам города Мурманска.

Через сутки я дозвонился к родственникам в Москву - она оказалась там. Она прилетела в Мурманск, увидела, что я ее не встречаю, отдала все те банки с вареньем, что везла мне, девушке в кассе, и та девушка помогла ей купить билет до Москвы.

Она улетела ровно в 13.00.

Я появился на лодке, в доке, через сутки. Не спал, ел что попало. Устал за эти сутки так, будто в море работал неделю. Командир посмотрел на меня и спросил только:

- Опоздал?

- Опоздал. Улетела назад.

30 декабря мы вышли из дока, а в начале января ушли в автономку.

Пришли мы из нее в середине апреля и через восемь суток ушли в следующую - опять нашу дивизию призвали прикрывать очередную дыру в боеготовности.

Пришли летом, а потом еще до начала декабря все ходили в море, в море и в море. 15 декабря я прилетел в очередной отпуск. А 23 декабря 1980 года мы с Наташкой расписались - вот и вся новогодняя история.