Серега

У Сереги рак. Мы с ним служили вместе, и как только мне позвонили и сказали, так я сразу же начал откладывать деньги.

Теперь мы живем так: я получаю деньги и откладываю их по двум кучкам. Одна кучка – это мне на семью, вторая – это Сереге на его рак. Хотя, Серега все время говорит мне, что денег не надо, но я поступаю хитро: я посылаю ему на карточку, а он потом звонит и говорит: "Это ты опять прислал?" – и я говорю: "Я!" – потому что врать-то я не умею.

Мы с Серегой ночевали в одних казармах, потом стали офицерами, и бегали вместе на службу, замерзали на построениях до того, что ног уже не чувствуешь, не спали сутками, делились едой, потому что стояли в доке и нам забыли ее подвести, а я взял еду с собой, а он не взял, вот мы с ним и поделились, а потом к нам постучались другие ребята: "Да, у вас есть что почавкать, а вы, собаки, молчите!" – ну и пришлось делить этот бутерброд на пять частей.

Серега доставал меня из болота – я провалился по пояс, когда мы с ним заблудились в тундре. Серега вместе со мной ходил сдавать кровь, когда врачи резали на операционном столе нашего друга. А еще я у него жил, когда меня отовсюду выкинули, потому что у офицера не бывало тогда прописки. А еще он звонил везде и всюду, чтоб меня перевели служить в приличный город, и еще он ходил со мной на собрание, где выделялось жилье и просил за меня, потому что сам за себя я бы просить не стал.

Серега таскал меня по женщинам, потому что он был уверен, что если я один и не женат, то мне обязательно надо вечером женщину. "Смотри, какая хорошенькая!" – говорил он, и я соглашался, действительно, ничего. И девушке он про меня что-то нашептывал, и она смеялась.

Серега говорил мне: "Зачем тебе Анна Ахматова, она же давно умерла!" – это он насчет того, что я в библиотеку как-то намылился и сказал ему, что хочу почитать Ахматову.

Мы с ним дрались спина к спине в уличных драках, но Серега был больше меня в два раза, да еще и боксом занимался, так что можно считать, что он дрался один, а я только изображал дикую ярость.

Серега вставал и накрывал меня одеялом ночью, потому что мы пришли с автономки и рухнули с ним спать, где придется, то есть, у старых приятелей; а ночью с меня сползло одеяло, и я чувствовал, что зябко, но от усталости не мог пошевелиться и только стонал, а он услышал, проснулся и накрыл, а я стонал и не понимал, что это я, потому что голос шел со стороны, и снизу, и, вроде, это был не мой голос.

Серегу потом пытались посадить в тюрьму, потому что обнаружили у него недостачу, и я ходил к прокурору и говорил, что Серега в принципе не может украсть, потому что он настоящий офицер, и могут украсть только у него, и прокурор мне поверил, черт его знает почему.

Жизнь нас разметала, мы потеряли друг друга – знаете, как бывает, какие-то адреса-телефоны не туда записались. А потом, вот, он нашелся – мне позвонили, и вот теперь я откладываю деньги, потому что Серега должен выкарабкаться.