Рассказ Павла Ляхновича (по мотивам устных рассказов кап.2 р. Курочкина на занятиях по морской практике).

Июль. Жара. Полный штиль. По бакинской бухте маневрируют три белых катера. То идут строем кильватера, то перестраиваются фронтом, пеленгом, уступом… Это курсанты-каспийцы-третьекурсники-штурмана, практикуются.

Все три катера вместе – это будто бы корабельное соединение. Курсанты на них исполняют роль главного командного пункта. Меняясь, каждый какое-то время работает в качестве вахтенного офицера, штурмана, механика, связиста, рулевого, сигнальщика. За процессом лениво следит преподаватель тактики, старый морской волчара, капраз. Рулевым сейчас Саша Арканов. Вцепившись потными руками в рукояти штурвала суетливо перекладывает руль с борта на борт, пытаясь успокоить взбесившуюся картушку компаса на заданном делении. Но тщетно. Картушка как сумасшедшая крутится то в одну, то в другую сторону, соответственно рыскает на водяном зеркале и катер.

Рулевой, что ты ерзаешь как…жопой по сковородке…? – не выдерживает капраз. – Не перекладывай руль помногу. Спокойно! По два-три градуса…

С Саши, и так потного от бакинского пекла, начинает течь. Он останавливает руль где-то около диаметральной плоскости. Останавливается и картушка. Но не на той цифре. Катер больше не рыскает, но строй распадается, две минуты в этом направлении, и можно "поцеловаться" с соседом.

На румбе? – спрашивает капраз, пробуя этим уставным вопросом подсказать рулевому, что он держит не тот курс, которым идут два остальных катера.

На румбе курсант Арканов! – отвечает потный Саша вместо того, чтобы назвать курс с компаса. Его "перемкнуло".

П-плесень подкильная! К-кур-рс какой?

Тре-е-етий курс…, - удивленно поет Саша, и в его васильково-голубых глазах появляется покровительственная усмешка – мол, совсем одурел старый от жары, забыл какой курс практикуется…