Рассказ Александра Шаговика.

В Храм Василия Великого, что на проспекте Народного ополчения, рядом с входом в торговый комплекс "Русская деревня", я заходил много раз. Бревенчатый, построенный на средства православных людей, он хорошо смотрелся и снаружи и внутри. Небольшой, и поэтому похожий на часовенку, сложенный из добротно обработанного соснового кругляка, он привораживал своей какой-то теплой непритязательностью.

Неизвестный мне архитектор очень точно угадал и формы и пропорции. Казалось, что Он, Храм, живой и говорит каждому входящему и проходящему: "Да, Я маленький, но Я - Храм, настоящий, освященный. Входи, поговори с Господом…" И люди шли.

Так случилось, что я не был в том районе более года. И вот совсем недавно, какая-то затаенная тревога побудила меня доехать до Храма. Часть пути, примерно одну остановку, лучше пройти, так как редко ходит автобус. Подхожу к знакомому дому напротив "Русской деревни", поворачиваю голову и…остолбенел…Храма нет!!! Не может быть! Вот же: вход в "Русскую деревню", вот этот самый светофор, где ты сам нажав на столбе кнопку, останавливаешь движение по проспекту, по загоревшемуся зеленому спокойно переходишь "зебру" и оказываешься в двух метрах от стенки Храма. Я, как загипнотизированный, перехожу дорогу и вижу только ровно укатанный асфальт. Храма нет… "Может я не совсем здоров…" - мелькнула мысль…

Смотрю - у дорого авто стоит человек, видно кого-то дожидается. Робко подхожу, поздоровался. Все еще находясь в состоянии заторможенности, не знаю, что и сказать человеку. Мне стыдно даже признаться этому незнакомцу, что я точно, до сантиметров, знаю, где должен стоять Храм. Делаю вид, что я здесь впервые: "Мне сказали, что где-то в этом районе есть деревянный Храм…". Он: " А-а-а…так его снесли, чтобы расширить автостоянку; вон там вдали – кивнул в сторону пустыря – его собирают опять потихоньку".

"Спасибо…" Убитый услышанным, я поплелся туда, к пустырю.

Снесли священный Храм, чтоб на Его месте можно было поставить два (не более!) легковых автомобиля. Что, мы опять возвращаемся к временам, когда храмы взрывали или делали из них склады, мастерские, еще что-то?

Подошел к месту сборки. Сруб уже собран, но видно при сборке бревна складывали в штабеля спешно и неряшливо, так что те, что оказывались снаружи штабеля, больше мокли от дождя и, в целом, старились неодинаково, а поэтому и цвет у них теперь был разный. Нарушено было самое главное – гармония.

Большая часть бревен была темная совсем и сруб Храма показался мне почерневшим от горя.

Я возвращался домой с горьким чувством, будто меня только что обокрали.

Пришел домой, бездумно включил телевизор…Новость!!! Не видеть бы это и не слышать: разбился самолет Анапа-Петербург. Днями позже взволнованный диктор центрального ТV прерывает цепочку новостей, что перед ним на бумажке и тревожно сообщает срочное: " В Петербурге горит Троицкий Собор!" Тут же показывают страшную картину – горящий купол.

Дня три не выходил из дому и только переключал новости с канала на канал, пока не дождался более - менее утешительного: иконы и утварь спасены, сам Храм цел, священник уже вышел больницы после сердечного приступа (еще бы! – какое сердце выдержит такое) и все святые отцы вместе с прихожанами молятся пока на улице перед Храмом, а чуть позже молиться начали и в нетронутой пожаром части Храма.

Потом, когда немного отпустило, я стал анализировать все эти страшные события, одновременно углубляясь в новейшую историю Отечества и Города.

Ведь именно в этом городе произошел захват власти безбожниками-сатанистами, а потом они отсюда, из этого города, рассылали циркуляры по всей России со своими людоедскими приказами.

Как же такое могло случиться?

Народ: крестьяне, в основном, работящие, добросердечные, покладистые. Правда, малообразованные. Рабочие – те же вчерашние крестьяне, только оказались оторванными от своих земных корней, чтобы работать на заводах и фабриках. Армия – все из тех же рабочих и крестьян.

И вот в цеха заводов, в солдатские казармы зачастили образованные марксисты-агитаторы. Очень убедительно объясняли, что Бога нет. И несмотря на то, что где-то в закоулках умов таилось, что он все-таки есть, искусительным казалось принять утверждение марксистов, так как это просто многих устраивало! Удобно делать вид, что Его якобы нет. Раз Бога нет, значит и бояться нечего – никаких нравственных ограничений. Хорошо, зажиточно живет твой работящий сосед ( а ты ленив – ты это сам знаешь – а поэтому и беден). Убей его! А, боишься взяться за топор? Напиши на него донос. Его упекут в лагерь на каторгу, а то и расстреляют. Видишь, как все просто…Тебе, как сознательному, сочувствующему новой власти, бросят кость – часть его имущества.

Очень своевременно власть подкинула толпе клич: "Грабь награбленное!" За какой-то год-два растащили все, что предыдущие поколения накапливали тысячу лет, несмотря на зигзаги истории.

Глубоко верующий человек царь Николай Александрович, пытаясь упредить и не допустить братоубийственного кровопролития, делает мужественный шаг: отрекается от престола. Сам. " Вам не нужен царь? Я отрекаюсь от престола. Царя больше нет. Только остановитесь, Христа ради! Не убивайте друг друга!" Таков угадывается ход его мыслей перед этим тяжелейшим решением.

Не помогло, не спасло…

Стоит волчьей стае почувствовать запах крови от первой зарезанной овцы, как тут же она начинает резать все стадо, хотя им за раз не утащить и не сожрать столько.

А что же делать с уже не царем?

Не мучались сомненьями – убить, чтоб не было смуты. И убили. Без всякого разбирательства, без предъявления какого-либо обвинения, без суда. Убили так же, как убивает грабитель человека, чтобы завладеть его кошельком.

На одной из фотовыставок, отражающей быт дореволюционной России, я увидел текст стихотворения, написанного накануне убийства всей семьи, Святой Великой княжной Ольгой Николаевной. Не было необходимости его записывать – оно легло на душу и сердце само по себе:

Владыка Мира, Бог Вселенной,
Благослови молитвой нас
И дай покой душе смиренной
В неимоверно страшный час.
И у преддверия могилы
Вдохни в уста твоих рабов
Нечеловеческие силы -
Молиться кротко за врагов.
Эта Светлая душа оставила эти строки всем нам, чтоб помнили и молились.

Запущенный сатанистами маховик убийств был ненасытным и требовал все новых и новых жертв. Человекоподобные убийцы с черными душами пьянели от потоков крови. Душегубы людей расстреливали, вешали, сжигали живьем, топили целыми баржами, морили голодом до смерти. Наконец, у Главного конструктора этого смертельного действа, Господь Бог отнимает разум. Он умирает идиотом. Но есть же соратники, последователи. Они только усиливают пляску смерти на шестой части планеты.

После смерти главаря решают назвать его именем Город. Переименовали. Но это же не его имя оригинальное! Это имя взято из чужого паспорта. Человек с этим именем был реально, с благородной родословной. Но он не имел никакого отношения к дикому социальному эксперименту. Получается, многие десятилетия Город носил украденное у человека имя. И под это имя сочинялись песни, писались поэмы, пьесы, снимались фильмы. В затуманенных головах даже проблеска мысли не было, что у города не имя, а кличка!

Как-то зимой, будучи безработным, я, чтоб как-то отвлечься от своих невеселых мыслей, гулял по старому городу. На Марсовом поле подошел к Вечному огню. Потом стал обходить и читать надписи на надгробных плитах. Многие имена мне знакомы, как и все содеянное этими титулованными покойниками.

И тут, по протоптанной в снегу тропинке, от остановившейся у Летнего сада свадебной машины сюда, к огню, стала приближаться пара молодых новобрачных. Они только что расписались в Дворце бракосочетания, что на набережной у моста лейтенанта Шмидта, и по придуманному кем-то ритуалу должны были возложить цветы у огню на могилы "павших борцов за светлое будущее всего человечества".

На плечи невесты в белом подвенечном платье накинута шубка; жених, держа мужской форс, мерзнет в костюмчике. Рядом с ними суетится фотограф, чтоб запечатлеть сей исторический момент для семейного альбома. Эти двое – просто очередная пара сегодня, а сам конвейер возложения цветов действует уже много лет.

И тут меня будто молнией ударило…Господи! Кому эти дети возлагают цветы? Под этими плитами лежат кости самых массовых расстрельщиков, уничтожителей цвета нации Русского народа: дворян, офицеров, священнослужителей, непокорных крестьян, казаков – всех не перечесть. Эти молодые люди возлагают цветы самым широкоформатным палачам!

В этот момент пляшущее на ветру пламя приобрело зловещий смысл. Привиделось, что изрыгается оно из самого Ада, где горят все эти грешники. Я повернулся и убыстряя шаг стал удаляться от этого дьявольского огня. Остановился только у Спаса на крови, чтоб перекреститься.

Война оставила городу страшную отметину: блокада, голод, смерть почти миллиона жителей. Случайно ли все это? И то, что случилось с двумя храмами недавно похоже – только логическое продолжение бед.

Пока не предадут мумию из мавзолея, пока не упадут все на колени и не покаются за себя и за всех своих родственников до десятого колена, которых и не знают даже, а тем более – о делах их: праведных или грешных, не будет нам покоя.

Господь подал Нам свой Огненный Знак. Не последний ли?..

Будем же молиться, Братья и Сестры. Христос с Нами! Брат Александр.

05 сентября 2006 года

г. Санкт-Петербург