Начальник ОВД стрелял в людей. Троих убил, шестерых ранил. Стрелял в голову, в живот. Зашел в супермаркет, вытащил пистолет и неторопливо начал отстрел.

Меня спросили, что я по этому поводу думаю.

Наверное, меня спросили в последнюю очередь, потому что все уже, похоже, по этому поводу высказались. Вы знаете, у милиционеров теперь другие глаза. Вот если посмотреть советскую хронику, где показывают милицию, то там у них другие глаза. Очень сильно отличаются.

Те глаза за народ, а вот эти - эти уже нет.

Чудовище, что тут сказать. Кто-то запустил чудовище. И сколько таких чудовищ в милиции? Иногда кажется, что все они чудовища. Умом я понимаю, что это не так, но сердцем - нет.

Отчего он стрелял? Зачем? Почему? Это к психологам.

Сейчас они установят, что он был не в себе, ну и так далее.

Нелюдь. Это нелюдь. Не человек. И она, эта нелюдь, вдруг, как мне кажется, осознала самое себя, осознала, что она не человек.

И еще она осознала свое ничтожество.

Бойтесь нелюдь, осознавшую свое ничтожество.

Это конец. России конец. Нет будущего. Можно придумывать все, что угодно, какие угодно акции, можно ленточки раздавать, можно не раздавать, можно о ветеранах вспоминать раз в год, можно праздновать, можно не праздновать, но это все равно конец.

И я это вижу очень отчетливо. Мне не повезло, я все это вижу. Это очень больно. Больно, обидно, стыдно.

Мусор. Это мусор. Страна загажена. Гадят под себя. Не ведают, что творят.

Мне сейчас скажут: ведают, ведают. Да, нет, думаю, что ума-то как раз и не хватает. Развал. Все развалят, а потом побегут сдаваться - мол, с этим народом ничего хорошего не получится.

Кому сдаваться побегут? Да кому угодно. Тому, кто возьмет. Еще и проситься будут: Христа ради, возьмите!

А сами в Сан-Тропе. Там у них замки.

Здесь у них корни, а там - замки.

Здесь кровеносная система.

Кровососущая.