Дмитрий Анатольевич вчера и в Государственном институте русского языка побывал и о Дне русского языка обеспокоился. А между тем дно русского языка уже видно.

Интересно, знает ли Дмитрий Анатольевич о том, что почти все чиновники на местах мечтают отобрать у библиотек здания за ненадобностью, сами библиотеки сократить, а площади продать? И при этом в стране все еще остается не сотни тысяч библиотек, как это было в СССР, но десятки тысяч.

И при этом тиражи гуманитарной литературы — той самой, что поддерживает, сохраняет и развивает русский язык — падают. Раньше — 1000 экземпляров, теперь — 500, скоро — 300. Триста и пятьсот экземпляров на страну русского языка! И никакой государственной программы по обеспечению библиотек этой самой гуманитарной литературой не существует, потому что если б она была, эта программа, то тиражи были бы в десятки тысяч. А так — рынок. А рынок — это то, что быстро возвращает деньги.

А серьезную книгу на русском языке о языке и для языка не сделать за один месяц. На это годы уходят. Например, ее можно сделать за шесть лет. И это только работа издательства — редактура, корректура. А сам автор может создавать ее половину своей жизни.

И какой же себестоимости будет книга, создаваемая автором половину жизни и подготавливаемая издательством к выпуску в течение шести лет, если тираж ее пятьсот экземпляров? Шесть тысяч рублей? Шестьдесят тысяч? Шестьсот тысяч?

Она будет сто рублей со всякими мыслимыми и немыслимыми схемами списания на нее издательских денег, иначе ее оптовик не возьмет и не накрутит свои 30-60%, и магазин ее не возьмет, не накрутив свои 100-200-300%. И будет она стоить 500-600-900 рублей. Но и за такие деньги она не нужна. Она нужна специалистам по русскому языку или просто любопытным, а у них таких денег нет. Вот поэтому она должна быть в каждой библиотеке, число которых в России все еще около десяти тысяч, потому что они не окончательно еще разорены, разогнаны и проданы под торгово-развлекательные центры и коктейль-бары.

Но — увы! — программ сохранения библиотек и пополнения их литературой, иначе мы бы все это видели в увеличении тиражей книг (повторим это еще и еще раз для особо одаренных), сохраняющих и развивающих русский язык. Так что еще раз — увы!

Вот поэтому и господин министр образования у нас боится сесть за специальный прибор, проверяющий грамотность. Это и называется дном русского языка.