Ребята! Ну, я не могу! Ну, как август, так у вас что-то тонет. Ну, почему август-то? Почему не другой месяц? Такое впечатление, что Господь Бог, мой любимый, хочет вам все время что-то сказать. Вот поэтому август.

Он хочет - а вы его не хотите. Не слышите вы его.

А может, нам отменить август? А? Ну, я не знаю, отменили же 13-е этажи в некоторых отелях. Ну, нет у них 13-х этажей - и все замечательно! Все просто отлично!

А мы отменим август, и после июля у нас на флоте сразу же наступит сентябрь.

Ой, блин! Погружается батискаф, но на нем не три человека, а скажем, семь.

И у нас так всегда. Всегда было больше людей, чем это предусмотрено проектом.

А кислорода, естественно, получается на них меньше. Еда есть на всякий случай, а вот с воздухом-то беда.

И с температурой беда. Пять градусов жары. Это, я вам доложу, при неподвижности-то...

То есть, когда плывем, внутри почти сорок (или у нас что-то случилось с охлаждением, и оно, резко получшев, теперь дает не сорок, а двадцать пять), а потом сразу пять?

И конечно, у них есть водолазные костюмы и свитеры... но неподвижность, люди, они там почти недвижимы...

И все это длится уже несколько суток.

Поехали и намотали на винты.

А скафандр уникальный на триста метров погружения при этом бесполезен, как ведро на веревке, потому что подводных кусачек ровно в этом месте все равно нет. Не случились они под руками, чтобы перекусить тот трос с сетью, что им на винты намотался.

И теперь мы попросим у тех, кто о таких вещах думает заранее, в отличие от нас, мы попросим у американцев с англичанами.

И они нам пришлют. Кусачки.

А вот их уже зацепили, этот батискаф, и поволокли в сторону почти что на сто метров - небывалое для нас достижение.

Во-первых, не потеряли то место, где они теперь привязаны, а во-вторых - на сто метров отволокли. Вот ведь удача!

И министр туда вылетел.

Куда он вылетел, простите, не расслышал?

Туда он вылетел! Куда вы и подумали!

Я начинаю привыкать к национальному позору. Это ж позор: самим не выручить своих людей. Но хорошо, хоть на этот раз их не долго морили. Всего-то суток трое. А потом попросили-таки помощи. Интересно, где у нас то место, которое заранее должно думать о спасении?

Так у него же название такое - "Приз". Батискаф "Приз". Батискаф подарок. Причем, неожиданный. Вот и подарили людям жизнь на этот раз.

Так что с названием повезло.

А теперь разбираться будут.

Вот если б они утонули, то всем бы дали "героев", а поскольку все выжили, то живых можно и под суд отдать.

Так что этому капитан-лейтенанту, командиру батискафа, теперь нервы-то помотают.

Так у нас принято.

Сейчас за него возьмется "дядя прокурор".

А этот всё установит, как ему начальство скажет: или пан, или пропал.

На мой взгляд, ребят надо наградить и их опыт выживания в подобных условиях должен быть подробно изучен.

Но это на мой взгляд.

А вот как барин посмотрит, так это всё от его самодурства зависит.

Или к сердцу прижмет и расцелует в уста сахарные или же в Сибирь.

А вообще, есть такая модная ныне дисциплина - логистика. Ее теперь всюду преподают. Слово это имеет много общего с обычной логикой.

Вот в соответствии с законами логики, выходить в море, а тем более погружаться батискафу, если у тебя нет кусачек, типа "Скорпион", а то, что есть, средствами спасения можно назвать только с очень большим авансом, никак нельзя.

Но у нас выходят.

И сажают туда, где и троим-то тесно, семерых.

А потом все рассчитывают, на сколько же у них кислорода и смекалки хватит, если и то и другое по проекту, вроде, как только на тридцать с небольшим часов ходу.

Вот такая Россия!

Хорошо, хоть помощь попросили не через неделю подобного плавания, а значительно раньше.

И хорошо, что у американцев с англичанами, да японцами, с логикой, пока, все в полном порядке.

А за спасение людей надо бы свечку в церкви поставить.

Я Богу обещал.

Завтра пойду и поставлю.

На борту “АС-28” (подводный спасательный аппарат – правильное название батискафа) некоторые люди написали прощальные записки, попрощались с родными и близкими. В одной из них было написано: «Чувствую, что не вернусь. Надежды нет».

Они написали их после того, как в самом начале операции по подъему перестали тралить их аппарат, чтоб подтянуть его к меньшим глубинам. Перестали тралить после команды из Москвы: «Беречь антенну!»

Они б уморили людей, не прилети англичане с американцами и японцами. Антенна старая, шестидесятых годов прошлого столетия, и, случись что, установка новой антенны обошлась бы в 10 миллиардов долларов.

А все их поминальные действия обошлись бы в тысячи раз дешевле.

Так что если б не иноземцы сердобольные, мурыжили бы ребят, пока все б они не померли. А теперь адмиралы придумывают, как на самом деле все было, чтоб, значит, лицо соблюсти.

Теперь оказывается, и не было никакой команды «беречь антенну», и все только о людях и страдали, а что касается и еды и воды, и кислорода, так им бы еще надолго всего этого хватило. То есть, то, что на каждого было по кусочку сухаря, а воды – по два глотка, а писали они все в одну пластиковую бутылку, а спать ложились друг на друга, чтоб теплее стало – это все не так, неправильно, и всё они не то чувствовали.

А чувствовали они то, что им прибывшие адмиралы назначили.

И поднимали их сначала на 60, а потом 30, а там и вовсе вытащили на поверхность.

А когда они сказали, что до самого подъема сидели на 200, и ничего такого не было, им ответили, что, они это не почувствовали.

И командовал “АС-28”, оказывается с самого начала, не капитан-лейтенант Милашевский, а и вовсе его начальник, сидящий здесь же с ним рядом.

Это к вопросу о наградах.

Видимо, обещали не наказать, а наградить.

Вот народ! На ходу подметки режут.

Кстати, о начальниках.
Если начальник капитаном 1 ранга сидит на должности 2-го, то это означает, что назначен он на нее или в наказание или по абсолютной бестолковости.

Такие экземпляры весьма скромны в опасности, зато с лихвой все компенсируют на разборе полетов. Так что сгнили-то давно. И не железом.

Все спрашивают: А где же был главком?
Всем отвечают, что он проходит плановую госпитализацию перед уходом на заслуженный отдых. Вот! А то уж все было подумали, что это воровство будет продолжаться вечно.

Меня пригласили на обсуждение всей этой ситуации с “АС-28”. В Агенстве журналистских расследований собрали круглый стол. Был и адмирал Чернов. Его теперь всячески преследуют те, кого он в своей книге назвал главными виновниками трагедии с "Комсомольцем". Они подали на него в суд. И суд, похоже, теперь будет сопровождать адмирала до конца дней его.

Чернов говорил о том, что в авариях виновны люди. Те самые люди, которые посылают в море неподготовленные экипажи на заведомо неисправной технике.

Ничего нового в этом утверждении нет.

В России почти всегда героизм одних тесно связан с преступлением других.

И еще эти другие флот разворовывают. У них всё это вместе прекрасно вяжется.

Мерзавцы отлично организованы. У них тут же возникают сообщества. Там всегда известно кто главный мерзавец, а кто вспомогательный. И они держаться друг за дружку. Не дают в обиду. Порядочные люди плохо организованы.

А адмирал Чернов хоть и может все еще повысить голос на окружающих, но по лестнице вверх уже поднимается с трудом.

“АС-28” проводит работы с решеткой на глубине 200 метров?

Это, скажем так, не совсем то, для чего он предназначен. Он предназначен для спасения людей из затонувших подводных лодок.

Так что в этом деле он использовался, мягко говоря, не по прямому назначению.

Ну, например, вам нужны пассатижи, а под руками только электродрель.

Вы берете дрель, включаете ее и суете туда, куда надо бы сунуть совсем иной инструмент - но вы суете, а вдруг получится?

Меня спросили: "А как вы считаете, почему посылались два аппарата “АС-28” и оба они запутались, а потом один смог распутаться, а другой - нет? Есть ли в этом запутывании некая закономерность?"

Я уже говорил, что люди тренируются на одно, а посылают их делать совсем другое. Причем, те, кто посылают людей, отдают приказание примерно так: "Пойдите и без результата не возвращайтесь". А вот как это всё сделать, чтоб, значит, при этом не погибнуть, они, зачастую, не очень-то себе представляют. Такие ребята в командиры попадают исключительно из-за своей безотказности. Они всегда готовы сказать: "Есть! Будет сделано с опережением графика!"- а потом они посылают на это дело людей - авось всё обойдется.

В том случае, когда люди справляются с задачей "пойди туда, не знаю куда, и сделай то, не знаю что и лучше в трех экземплярах", начальство получает правительственные награды.

А люди? Их обычно не наказывают. Это на флоте старинный вид поощрения.

Считаю ли я этих ребят героями? Конечно, считаю - они жили несколько суток, деля воду и сухари, согревая друг друга своими телами, они не запаниковали, не стали биться головой о стену, они не сошли с ума – конечно, я считаю их героями.

Другое дело там, внутри снаряда, кто-то, может быть, вел себя ни так; ни так, как его к тому обязывают погоны.

В отсеке такое бывает. Я видел необычайно физически сильных людей, с тому же еще и облеченных немалой властью, которые при аварии или пожаре покрывались трехдюймовыми каплями пота, сжимались и становили маленькими.

Но всегда находился тот, кто брал на себя командование в отсеке и спасал все дело. И не обязательно он был командиром или офицером. Он мог быть мичманом или матросом, но от него в тот момент исходила такая сила, что люди ей подчинялись. Они понимали, что в этом спасение, что он всех выведет. И он выводил.

А там, на поверхности, он снова становился подчиненным, а тот, только что мокрый начальник, опять обретал себя. Всё возвращалось.

Есть герои и среди героев.