Иногда мне даже трудно было объяснить свое отношение к тому или иному человеку, но это свойство характера никогда меня не подводило.

Друзья даже прозвали меня «Предсказателем плохого», и просили предсказаний не делать, тогда, быть может, они не будут исполняться. И напрасно я объяснял, что ничего не предсказываю, а просто анализирую поведение и поступки человека, и на основании этого анализа делаю выводы. Вот, например, дежурил я как-то по дивизиону.

Группа офицеров отправилась обмывать рождение ребенка у лейтенанта Бори Кемпера. Вечером, по очереди, с некоторым перерывом ко мне заглянули Близнюк, Тараев и еще парочка лейтенантов из этой компании, и все как один попросили, в случае если спросят о них, сказать, что они все время были на кораблях и никуда не сходили.

Ну, попросили и попросили, мало ли что. Оказалось, что в разгар обмывания, они решили отметить это знаменательное событие салютом и пустили несколько реактивных ракет. Одна попала в ветку дерева и рикошетом влетела в открытое окно чьей-то квартиры, там что-то загорелось, поднялся шум и крик, из которого пиротехники узнали, что от ракеты погиб маленький ребенок. Позже информация о ребенке не подтвердилась. Но это было позже, а пока перепуганные гуляки разбежались, и постарались с моей помощью создать себе алиби. Остался только Боря Кемпер, который всю вину за случившееся взял на себя.

Может кто-то скажет: «Ну и что тут такого? Каждый спасается в одиночку!» – а я сделал вывод, что эти люди способны бросить товарища в беде, предать из своих мелких интересов, и стал держаться от них подальше. Я всё это и вам рассказываю, чтобы определить прав ли я был, поступая так всю жизнь, ведь в последнее время всё чаще приходится слышать, что такое поведение естественно и ничего плохого в нем нет. Мне даже мой старый друг сказал, что если бы я с пониманием относился к таким людям, а не называл их подлецами, то и они против меня не ополчались бы и я смог бы большего в службе добиться. Но тогда это был бы уже не я, а совсем другой человек.

Я и рассказываю о них для того, чтобы люди знали, что свои погоны и награды они получили не за служение Родине, а за лизание начальников в том месте, где спина теряет своё благородное название. Уже тогда, в середине семидесятых, я говорил друзьям, что когда эти люди займут ключевые посты в армии и государстве, страна будет развалена, и мне мало кто верил. А между тем всё шло своим чередом. Близнюк был назначен командиром дивизиона.

Такая вот кадровая политика: завалил всё на корабле до того, что матросы стали шантажировать фотографиями командирских пьянок – пожалуйте на повышение; как начальник штаба оказались полным нулем – извольте в комдивы.

Когда он был начальником штаба, всем в штабе заправлял Володька Савин, дивизионный артиллерист, грамотный, нахрапистый и очень любивший подчинять себе окружающих офицер. Все решения по учениям делал он. Меня привлекали в качестве штурмана, на том основании, что начальник штаба и дивизионный штурман у нас должность совмещенная, а мало на что годный Близнюк, изображал дикую занятость и сводил свой вклад в общее дело к вывешиванию карт и схем на заслушивании. Наверное, за это его и повысили.

Как-то подобрал я его, валяющегося под кустом, и на плечах притащил в его кабинет. Это он так ответственным на дивизионе был.

А утром, проверяющий накопал кучу замечаний по организации утреннего распорядка, главным из которых было отсутствие ответственного по дивизиону. Так Близнюк собственноручно в приказ командующего вместо себя начальника штаба Юру Маркарова подал, и Юра за него НСС получил. А еще они с замполитом, полным надо сказать подонком, бизнес наладили: матросам из местных отпуска предоставлять, а родители этих отпускников их соответственно благодарили. Самый нерадивый матрос с консервации четыре раза за пол года в отпуск съездил.

Матросы у нас прямо спрашивали: за какие такие заслуги комдив отпуска раздаёт. Стыдно им в глаза смотреть. Попробовал я с зарвавшимся начальником, пользуясь старинным знакомством, поговорить откровенно, но он высокомерно заявил, что не следует мне выше своего уровня голову поднимать и ему, по достоинству, оцененному вышестоящим командованием, указывать что хорошо, а что плохо. На том и разошлись. А бизнес только расширился: к нему подключили командиров экипажей консервации, на которых проходили стажировку студенты рыбного техникума и курсанты средней мореходки.

Увольнения им были не положены, навыки морской службы не нужны, а нужно было только освобождение от военной службы и звание старшин 2 статьи запаса для дальнейшего устройства в милицию, где свистнул – червонец заработал.

Так что Близнюк и компания без коньяка и икры не сидели.

Скоро вошел в моду новый вид бизнеса: использовался дефицит автомобилей и наличие больших денег у аборигенов, занятых торговлей. Приобретались «Жигули» и тут же перепродавались торгашам на 2-3 тысячи рублей дороже (тогда такие деньги составляли годовое денежное довольствие офицера в звании капитана 3 ранга и с выслугой не менее десяти лет). Честные офицеры смотрели на всё это с презрением, но связываться с дико растущим комдивом не решались.

Когда комдив и зам проделали эту операцию по три раза, в список желающих приобрести автомобиль попал и я. Нет, я не собирался её перепродавать, я собирался на ней ездить. Ни особого желания иметь машину, ни водительских прав у меня не было, но деньги, ввиду холостого положения и редкого пребывания на берегу были, вот я по совету друзей и решил машину купить, а пока подойдет моя очередь, сдать на права. С машины всё и началось, и еще с книг. «Причем здесь книги?» – спросите вы. А притом, что в то время наша страна была самой читающей в мире, а кто книг не читал, те собирали библиотеку, мода такая была, и по этой причине книги тоже были дефицитом. А где дефицит, там и замполиты.