Миша Шульгин, при всей своей «серьезной» подготовке (он закончил «Нахимовское училище»), в английском языке ни черта не понимал. Зато он мог достать, будучи курсантом, машину краски или белил или еще чего-нибудь. При советской власти всегда нужно было что-нибудь доставать. Миша это делал очень умело. Как ему это удавалось, не знаю. Его лично знали начальник тыла и начальник КЭЧ училища, и не только они.

А теперь об иностранном языке.

Миша пришел на экзамен наглаженный, счастливый и настроенный по-боевому. Все знали, что нужно бороться за средний балл. И он стал бороться. Экзамен принимала дама. На кафедре иностранного языка были одни дамы, кроме начальника этой самой кафедры. Выслушав совершенно невнятный ответ Миши, дама стала задавать ему вопросы, чтобы понять насколько хорошо он понимает то, о чем говорил. Чем дальше шла дискуссия, тем более она убеждалась, что Миша не владеет предметом ну почти совсем. На все ее вопросы Миша мычал что-либо невразумительное и все время на русском языке. Он канючил, что ему нужна хорошая оценка, а то отпуск он проведет, убирая снег на территории училища. Вскоре преподавателю надоело его мычание, и она произнесла: «YOU ARE FREE!»

У Михаила в глазах появился нехороший блеск. Мишин ответ поверг даму в шок: «А мне нужно четыре!!!»

Потом Миша стал хватать ее за руки и что-то лепетать о своем желании ехать в отпуск к маме. Он не уходил из класса и настаивал на том, что ему нужно «ЧЕТЫРЕ!»

Пришлось вызвать командира роты, чтобы Мишу удалить из класса. После прихода командира роты в зачетке красовалась оценка: «УДОВЛЕТВОРИТЕЛЬНО».

Командир раздавил волю преподавательницы фразой: «Даже хорошо, что сей оболтус не знает английского. Вот попадет в плен и не сможет выдать военную тайну!»

В нашей курсантской роте был Мешко Иштван – венгр по национальности. С русским языком у него были ба-а-альшие проблемы (но только в те моменты, когда ему это было выгодно и особенно при сдаче экзаменов и зачетов). Русский был для него иностранным языком. Он закончил школу, где все предметы преподавались на венгерском языке, в городе Ужгороде. Затем попал служить в ВМФ и затем поступил в училище тыла.

Мы сдавали экзамен по техническим средствам служб тыла. Серега Еремцов учился всегда стабильно и в целом хорошо. Экзамен сдавали в огромном ангаре, где сплошь стояли эти самые технические средства: походные кухни самые разные, походные швейные мастерские, бани, прачечные, крупорушки, тестомесилки и прочее.

Вы даже не представляете, сколько всего есть у нас этого на колесах.

Серега взял билет и сел за стол. С очередным ответившим он передал записку со своими вопросами оставшимся курсантам. Его записка попала в руки Иштвану и тот старательно из учебников и методичек нацарапал шпору для Сереги. Когда шпора попала Сергею в руки, у него впал в ступор. Он смотрел в шпору, затем его взгляд скользил по стоявшей вокруг технике и снова в шпору. С трудом выйдя из этого состояния, он сдал экзамен на «отлично» и выбежал из ангара с криком: «Где этот мадьяр? Я его убью!»

Когда крик стих, он показал нам шпору, написанную Иштваном. Весь текст был написан на венгерском языке.