У каждого, кто проходил военную службу в военно-морском флоте, в памяти осталось немало эпизодов, когда его подразделение проверялось высоким начальством.

И почти всегда, на общем благоприятном фоне случался кокой-то казус, смазывающий все усилия огромного коллектива «на нет». Этому явлению кто-то присвоил меткое название «генеральский эффект».

На Балтийском театре военных действий (ТВД) полным ходом шла инспекторская проверка во главе с маршалом Куликовым. Опасаясь того, что проверка может коснуться и Балтийского Флота, Главный штаб ВМФ прислал своих офицеров для демпфирования ситуации. Для поддержки штанов, так сказать. Пока же флот был задействован только в части, касающейся организации обеспечения питания офицеров генерального штаба и с этой задачей он справлялся вполне успешно. После очередного ориентирования своих офицеров, командующий встал и вышел из конференц-зала.

– Товарищи офицеры! – поспешно выкрикнул кто-то из офицеров, но дверь уже за командующим уже закрылась, офицеры с шумом встали с кресел и гурьбой вывалились из зала, с облегчением вздохнув уже на улице (лето было жарким).

– Кирилыч, куда пойдем обедать? – спросил Борис Пантелеевич Черных, – старший группы москвичей, дружески хлопнув по плечу своего сослуживца.

– Ну, куда, куда? Да туда, где можно утолить голод.

– Ну, ты же знаешь, Кирилыч, в Балтийске можно отобедать в трех заведениях: это в доме офицеров, в ресторане «Золотой якорь» и в салоне командующего флотом. Вход туда с обратной стороны этого же ресторана. В ДОФе и ресторане, сам понимаешь, как в тривиальной столовке с комплексным обедом. Супчик жиденький, но питательный, будешь худенький, но старательный. Или, как говорил мой доктор, Валера Котюх: суп с головками – это когда смотришь в суп, а там одна вода и в редких кружочка жира отражается твоя собственная голова. На второе – традиционный гуляш с рожками, который у нас зовется макаронами по-флотски, и компот, практически без сахара. – А почему без сахара? – спросил Анатолий Кирилыч.

– Сам удивляюсь. На кораблях – там понятно, годки сахар берегут для браги, а здесь… возможно, спасают нас от диабета?

– Не томи, переходи ко второму варианту.

– Это в салоне командующего. Сегодня там по случаю работы инспекции МО, циплака в табаке подают и солянку мясную сборную, я уже не говорю о многочисленных закусках.

– О чем тогда спрашивать? Идем в салон!

– Ща… размечтался! Ждут там нас, буквально, с распростертыми объятиями. Столы-то накрыты для маршала и его свиты, а мы-то с тобой тут каким боком? Правда, есть шанс подкормиться на халяву. Столы для маршала накрыты еще в двух местах: в «Домике охотника», что на Куршской косе, и в штабе флота в Калининграде.

Оперативный дежурный базы (ОД) отслеживает перемещение маршала в пространстве и как только тот изъявит желание отобедать, ему тут же предложат на его решение все варианты. Вот только тогда-то и станет ясно, куда он возжелает, сечешь?

– Тогда давай поступим так, Пантелеич. Идем в салон, вместе со штабными зависаем над столами и по сигналу ОД: «Маршал обедает в домике!» – с шумом отодвигаем стулья и… – «Ложки на воду!», то есть, в солянку. Быстро, быстро укладываем весь провиант вместе с закусками в нашу посудину.

Анатолий при этом красноречиво погладил себя по животу.

– Ну что, рискнем?

Так они и поступили. Но не успели они, насытившись, крест-накрест сложить ножи и вилки на тарелку, как в салон, словно ошпаренный, влетел порученец командующего. Лицо его было белее стены и искажено гримасой страха.

– Сюда маршал едет! Обедать! Два километра не доехал до «Охотничьего домика», передумал, решил обедать здесь! С минуты на минуту будет!

– Ох, уж эти маршалы, – буркнул Пантелеич, – вечно им неймется. То здесь не хочу, то там не то. Будоражит только офицерский люд, да и порученца жаль, вон, того и гляди, в обморок хлопнется. Офицеры штаба флота, не спеша, доели обед, и проворно покинули салон. Им навстречу уже поднимались по трапу, влекомые чувством голода, офицеры генерального штаба. Со столов еще не убрали, но они дружно расселись и стали ждать, выражая свое нетерпение ехидными репликами и вопросами: «Ну, скоро там?» – сдвигая демонстративно салфеткой объедки на край стола.

А что там? Там уже качественно поработали своими челюстями встретившиеся им на входе флотские офицеры, и все яства со стола были «сметены могучим ураганом». Даже, если всё убрать со столов, то накрывать-то их все равно не чем! Атмосфера сгущалась, наполняясь негативной энергетикой. – Товарищи офицеры! – это, как и положено, скомандовал первый увидевший маршала какой-то генерал.

Все дружно вскочили, генерал коротко доложил обстановку.

Маршал выдержал паузу, заполнив ее разглядыванием неубранных столов, и вдруг предложил: – Товарищи офицеры, если здесь не готово, так может внизу нам больше повезет, ресторан все-таки? Давайте-ка, спустимся туда, там и отобедаем.

В зале, официантки в несвежих, можно сказать, передниках, проворно сновали между столами. Маршал тяжелым взглядом окинул зал, стены которого почти до самого потолка были выкрашены зеленой корабельной краской, той самой, что красят канализационные трубы и стены в привокзальных гальюнах.

Какая-то официантка, не распознав маршала со спины, с возгласом «Полундра!», едва не облив его щами и, оттолкнув локтем, профланировала с подносом к столу в центре зала. После чего маршал предусмотрительно прижался спиной к пиллерсу в позицию «Встать к борту!», продолжая молча разглядывать зал.

Ресторан работал, как и все заведения общепита в те времена, до 19 часов в режиме столовой. Столы были покрыты, липкой и мутной полиэтиленовой пленкой. Приборов со специями не было, их место занимал алюминиевый диск с выдавленными в нем тремя лунками. Две из них пустовали, в третьей горкой насыпана была соль грубого помола.

Тем временем, в зал прибыл командующий флотом (ему уже сообщили). Маршал, не церемонясь, при всех стал его распекать. Командующий стоял молча, лицо его покрылось красными пятнами, на скулах отчетливо выступили желваки.

Но маршала это мало заботило, свою гневную речь он закончил словами:

– Время вам на всё про всё – две недели! Этот, с позволения сказать, рес-то-ран, привести в порядок, и доложить о готовности к смотру лично Министру Обороны, которому я сегодня же обо всем доложу.

Речь идет о том самом ресторане, который при немцах назывался «Zum goldenen Anker» («К золотому якорю»), где когда-то резвилась элита подводного флота и кораблей Вермахта. Каким он был в те времена, трудно сказать, но можно смело предположить, что везде блистал прусский «оrdnung» (порядок) и это, вне всякого сомнения. Сейчас же создавалось впечатление, что с той самой поры никакого ремонта и не производилось, а только подмазывали, ядовитой зеленью стены и пиллерсы (колонны) в зале и слегка подбеливали потолки. Официантки же, набранные из местных «прошмандовок», возраста крученного, с посетителями вели себя крайне нагло, то есть, по-хамски:
– Какую те сдачу? Вон гляди, шары налил по самые зрачки, а еще сдачу требуешь! Вот ща вызову патруль, будет тебе сдача. Сдачу ему!

Проворно метнув деньги в карман передника, она, в таких случаях, отчаливала от стола и тенью исчезала за дверью кухни. Офицер, так и не дождавшись сдачи, через некоторое время уходил. А что еще оставалось делать? Она вполне могла и патруль вызвать, который, не разбираясь, забирал всех в комендатуру. А что следовало за этим, лучше и не вспоминать. – Кирилыч, я считаю, что ресторан этот нарисовался в самый неблагоприятный, для командующего флотом, момент. Как полагешь? – обратился Борис Пантелеевич к другу.

– Гнойник, Пантелеич, должен же был когда-то созреть и прорваться, – был ему на это ответ, – жаль вот только, что всё случилось именно тогда, когда решается вопрос у комфлотом с назначением. Он ведь числится первой кандидатурой на должность командующего СФ. И блестящее прохождение службы, казалось, было тому надежной гарантией. Ан, нет! Не судьба. Злой рок, я полагаю.

– Свалился этот маршал на его голову. И чего ему не обедалось в «Охотничьем домике»?

Через две недели офицерам главного штаба ВМФ вновь довелось отобедать в этом же ресторане. То, что предстало их взорам, могло потрясти даже самое смелое воображение. Было светло и уютно. По залу порхали улыбчивые и приветливые длинноногие молоденькие официантки. На столах белоснежные скатерти, приборы со специями. В дневное время из динамиков доносилась негромкая ненавязчивая музыка. Вечером публику развлекал вокально-инструментальный ансамбль, специально для этой цели выписанный из Ленинграда.

Куда не кинь взгляд, – все радовало глаз – цветы, зеркала, шторы, занавески потолочные и настенные светильники, цветомузыка.

Но, увы, командовать Северным Флотом, назначен был другой.

Командующий потом как-то заметил: «Боеготовность флота определяется состоянием харчевни».