19.07.01
...С надвигающимся праздником! Днем Военно-морского флота!...
Меня тут спросили: "И чего вы пошли в подводники?" - и я тут же ответил: "Потому что люблю!"
А чего я люблю - это уже никого не интересовало. Кивнули довольные. А может я совершенно не то имел ввиду? Может я вообще не то имел? Некоторые тоже имели совершенно иное. И им хорошо было на берегу. Потому что иметь то, что я имел, значит вовсе ничего не иметь. У меня даже тельники из каюты все свистнули. И дома у меня не было - зачем мне дом? И койки. У меня было только одеяло. На нем было написано: "Воркута". Это плавказарму так называли. Ту самую, где у меня тельники свистнули. Мне тогда сказали на мое возмущенное: "Где мои тельники?!" - "А хочешь одеяло?" - и я взглянул на жизнь трезво и захотел.
Мало ли чего я еще захотел - уюта или тепла, лучше женского - но тут выдавали одеяла и я его взял.
А еще у меня саночки были. Я на них свои вещи по ночам перевозил. И книги. Я очень любил книги.
А в Дофе был магазин. И туда, как не придешь, вечно сидит тетка с внешностью холодильника, которая говорит: "В большом выборе политическая литература!" - и как хорошо, что она была "в большом выборе", потому что я немедленно делал "маленький выбор" - покупал "Полное собрание сочинений Виссариона Белинского" в девяти томах и собрание сочинений Гракха Бабефа в четырех . В автономках я все это читал. Наверное, я читал это все сразу же вслед за редакторами этих книг. Это ничего. Не страшно. Должен же это кто-то был читать. Так почему не я?
Потом я прочитал все письма Чехова - они тоже продавались без художественных произведений - те шли по подписке, а письма, кроме меня никто не выкупал.
"Дай чего-нибудь почитать!" - говорили мне в море, в Бискайском заливе на глубине сто метров, и я давал - письма Пушкина, Достоевского.
И читали. Не сходить же с ума. Сна же никакого. Бессонница. Если все собрать за десять лет, то я много чего не доспал. Зато я дочитал: Пушкин, Гоголь, Толстой, Лесков, Достоевский, Герцен "Колокол" и Дарвин "Происхождение видов".
Был еще "Свисток" - академическое издание. Я его всем предлагал. Как кто зайдет: "Дай!" - я ему сразу же с порога: "Есть только "Свисток" - академическое издание".
Он понравился торпедисту: "Хорошая книга!" - так он и сказал, и я проникся к нему могучим уважением. Торпедист, про которого говорят: "Почему мы тралим мины? Потому что мы дубины!" - полюбил "Свисток".
Я был в восхищении. Я дал ему почитать письма Бабефа из тюрьмы. Я ждал его реакции. Я весь исстрадался.
"Хорошая книга!" - сказал он через неделю и я не знал куда себя девать. Я подсунул ему справочник слесаря, - с прошлой автономки тут где-то валялся - и он его тоже похвалил.
После чего я от него отстал.
А остальные резали из дерева корабли. Все. Поголовное безумие. Сменялись с вахты и резали.
Я смотрел на них и думал: "Лучше почитать "Пиквинский клуб"
Я шел к Сове - нашему командиру БЧ-2 - и говорил: "У тебя есть "Пиквинский клуб"?" - "Естественно! - говорил Сова и усаживал меня. - Чай будешь?"
После чая он ко мне приставал: "А у меня сегодня день рождения!"
Этот фокус я знал. У Совы день рождения был в каждой автономке по разу, а зазеваешься, то и по два.
"У меня есть коньяк, - говорил Сова, - давай в чай по ложечке?"
После этого можно было не проснуться на вахту.
А это было самое главное в нашей подводной жизни.
Вахта - сон. Не всегда это совпадало. После вахты не всегда был сон.
Чаще что-нибудь придумывали. Чушь какую-нибудь, мероприятия.
А если и не придумывали, то - бессонница.
А потом всплытие "На сеанс связи и определение места" - раз в четыре часа, потом раз в восемь, потом в сутки раз, потом опять раз в четыре, по тревоге, а спать хочется - губы на столе.
А погружаемся и корпус скрепит, как сухая кожа, и дверь не открыть - обжало.
Я всегда перед глубоководным погружением открывал дверь: вдруг течь и останешься в аквариуме, а так хоть отсек и люди, все-таки.
Вахтенный носовых заглядывает: "Сухари будите?" - и тащит тебе банку сухарей.
Их с чаем хорошо.
На чай заглядывают соседи. Как чуют. "У тебя пряники есть?"
Зачем я все это вам рассказываю? Так ведь праздник же на носу. День Военно-Морского Флота. В этот день положено вспоминать.
Вот я и вспоминаю.
А чего я люблю - это уже никого не интересовало. Кивнули довольные. А может я совершенно не то имел ввиду? Может я вообще не то имел? Некоторые тоже имели совершенно иное. И им хорошо было на берегу. Потому что иметь то, что я имел, значит вовсе ничего не иметь. У меня даже тельники из каюты все свистнули. И дома у меня не было - зачем мне дом? И койки. У меня было только одеяло. На нем было написано: "Воркута". Это плавказарму так называли. Ту самую, где у меня тельники свистнули. Мне тогда сказали на мое возмущенное: "Где мои тельники?!" - "А хочешь одеяло?" - и я взглянул на жизнь трезво и захотел.
Мало ли чего я еще захотел - уюта или тепла, лучше женского - но тут выдавали одеяла и я его взял.
А еще у меня саночки были. Я на них свои вещи по ночам перевозил. И книги. Я очень любил книги.
А в Дофе был магазин. И туда, как не придешь, вечно сидит тетка с внешностью холодильника, которая говорит: "В большом выборе политическая литература!" - и как хорошо, что она была "в большом выборе", потому что я немедленно делал "маленький выбор" - покупал "Полное собрание сочинений Виссариона Белинского" в девяти томах и собрание сочинений Гракха Бабефа в четырех . В автономках я все это читал. Наверное, я читал это все сразу же вслед за редакторами этих книг. Это ничего. Не страшно. Должен же это кто-то был читать. Так почему не я?
Потом я прочитал все письма Чехова - они тоже продавались без художественных произведений - те шли по подписке, а письма, кроме меня никто не выкупал.
"Дай чего-нибудь почитать!" - говорили мне в море, в Бискайском заливе на глубине сто метров, и я давал - письма Пушкина, Достоевского.
И читали. Не сходить же с ума. Сна же никакого. Бессонница. Если все собрать за десять лет, то я много чего не доспал. Зато я дочитал: Пушкин, Гоголь, Толстой, Лесков, Достоевский, Герцен "Колокол" и Дарвин "Происхождение видов".
Был еще "Свисток" - академическое издание. Я его всем предлагал. Как кто зайдет: "Дай!" - я ему сразу же с порога: "Есть только "Свисток" - академическое издание".
Он понравился торпедисту: "Хорошая книга!" - так он и сказал, и я проникся к нему могучим уважением. Торпедист, про которого говорят: "Почему мы тралим мины? Потому что мы дубины!" - полюбил "Свисток".
Я был в восхищении. Я дал ему почитать письма Бабефа из тюрьмы. Я ждал его реакции. Я весь исстрадался.
"Хорошая книга!" - сказал он через неделю и я не знал куда себя девать. Я подсунул ему справочник слесаря, - с прошлой автономки тут где-то валялся - и он его тоже похвалил.
После чего я от него отстал.
А остальные резали из дерева корабли. Все. Поголовное безумие. Сменялись с вахты и резали.
Я смотрел на них и думал: "Лучше почитать "Пиквинский клуб"
Я шел к Сове - нашему командиру БЧ-2 - и говорил: "У тебя есть "Пиквинский клуб"?" - "Естественно! - говорил Сова и усаживал меня. - Чай будешь?"
После чая он ко мне приставал: "А у меня сегодня день рождения!"
Этот фокус я знал. У Совы день рождения был в каждой автономке по разу, а зазеваешься, то и по два.
"У меня есть коньяк, - говорил Сова, - давай в чай по ложечке?"
После этого можно было не проснуться на вахту.
А это было самое главное в нашей подводной жизни.
Вахта - сон. Не всегда это совпадало. После вахты не всегда был сон.
Чаще что-нибудь придумывали. Чушь какую-нибудь, мероприятия.
А если и не придумывали, то - бессонница.
А потом всплытие "На сеанс связи и определение места" - раз в четыре часа, потом раз в восемь, потом в сутки раз, потом опять раз в четыре, по тревоге, а спать хочется - губы на столе.
А погружаемся и корпус скрепит, как сухая кожа, и дверь не открыть - обжало.
Я всегда перед глубоководным погружением открывал дверь: вдруг течь и останешься в аквариуме, а так хоть отсек и люди, все-таки.
Вахтенный носовых заглядывает: "Сухари будите?" - и тащит тебе банку сухарей.
Их с чаем хорошо.
На чай заглядывают соседи. Как чуют. "У тебя пряники есть?"
Зачем я все это вам рассказываю? Так ведь праздник же на носу. День Военно-Морского Флота. В этот день положено вспоминать.
Вот я и вспоминаю.
(С) А.М.Покровский, 2001
Комментарии
Ozel sektorde calış an eczacılar da hizmet yılı ve tecrubesine gore 4.000 TL' ye kadar maaş almaktadır.
Ayrıca ozel sektorde işine yeni başlayan eczacılar& #305;n maaşlar 05; 2.500 TL' dir.
Devlette yeni goreve başlayan.
Also visit my website; Fluticasone i witamina
d: http://sandyzine.com/pl/drpe3yxuo3