Нас пригласили на прием в советское посольство.

Посольство в Шведском королевстве, а мы с Колей оказались в этом королевстве только потому, что шведы нас на книжную ярмарку пригласили.

Это была первая моя поездка за рубеж после того, как я двадцать лет отслужил стране в военно-морском флоте, и страна, после моего увольнения в запас, два месяца не давала мне заграничный паспорт, а потом мне позвонил мой сосед по квартире особист Дима и спросил: «Саня! У меня на столе твой паспорт лежит. Ты чего это в Швецию собрался?» – «Дима! – ответил я ему, – Ну, естественно, я собрался туда родиной торговать!» – «Ты хоть раз можешь ответить серьезно?» – спросил Дима, – «Могу! – ответил я – Шведы на книжную ярмарку пригласили!» - «Вот так и говори! – сказал мне Дима – А то твои шуточки не все понимают».

После этого я на следующий день получил паспорт.

На ярмарке нас с Колей немедленно представили послу России в Швеции, который на этой ярмарке представлял свою книгу о Хрущеве. Послу было некогда, он все время кому-то что-то рассказывал сразу на двух языках – шведском и английском – и мы дожидались в сторонке своей очереди. Через полчаса я потерял терпение и сказал Коле в полголоса только три слова и один предлог: «Пошли отсюда на хуй!» – и эти мои слова вместе с предлогом долетели до посла, он посмотрел в нашу сторону и сказал нам: «Извините, ребята, я сейчас закончу!» – и действительно он вскоре закончил, после чего мы с ним и поговорили о том о сем – умный оказался дядька – а потом уже он и пригласил нас на этот прием.

Там были все, ну и мы, с Колей.

На столах стояли семга, икра, мясо, вино и еще много чего, что на какое-то время способно притупить даже мою бдительность, а потом ко мне подошли они и представились шведскими газетчиками.

После этого они спросили меня на чистом русском языке: «Вы ведь на подводных лодках служили?» «Ах, какие интересные здесь газетчики! - успел подумать я, – Я тут всем представляюсь русским издателем интеллектуальной литературы, а они уже знают обо мне такие вещи!»

«Конечно! – сказал я – И на лодках мы тоже служили!»

«Нам бы хотелось с вами поговорить», – сказали они мне на том же языке, и мы, взяв по куску чего-то не очень скользкого, отошли в сторону.

«А как вы считаете, вот этот случай с русской лодкой, что села у нас тут на мель, он единичный?» – «То есть?» – «Не кажется ли вам, что ваши лодки могли посещать Швецию подобным образом и раньше?»

Про этот случай посадки нашей лодки на мель я уже слышал. У нас эту дизельную лодку даже «Шведским комсомольцем» прозвали. Официальная версия – у них не работали гирокомпасы – вот они и заблудились в фьордах, а вообще-то, кроме того, что у них там всё не работало, и они в Стокгольм вместо Питера попали, они еще и пьяные там все были в сиську, как мне потом рассказали.

Представьте себе: лодка идет в Питер, утром всплывает на зарядку батарей, а кругом туман и вдруг из тумана доносится: «Ку-каре-ку! – и сигнальщик на мостике докладывает стоящему рядом командиру: «Справа по борту петухи, товарищ командир! – а командир ему на это: «Че-во!» – то есть, не поверил своим ушам, после чего «Ку-кареку!» прозвучало уже слева по борту, а потом – «ны-ы-ы-а!» - приехали, земля.

Рассеялся туман – стоят в фьорде, а где-то там вдали – Стокгольм.

Шведская овра, продрала свои шведские глазки и увидела… нас, у себя под носом.

А до этого им звонили с островов всякие шведы и утверждали, что видят в тумане движущуюся подводную лодку, а они их посылал на хер.

Командир шведской овры немедленно примчался и на отличном шведском языке сказал нашему командиру: «Я тебе дам буксиры, они тебя сдернул с мели, и ты чеши отсюда так, как ты сюда вошел!»

Наш командир понял его безо всякого перевода, и тут же собирался согласиться со всеми предложениями, но в дело вмешался наш замполит, и время было упущено, после чего об этом деле узнали в Швеции просто все – от глухих стариков до грудных младенцев.

А замполит, как мне потом народ рассказывал, обвешался чем-то очень похожим на гранаты, задраил все люки и обещал все взорвать, но не сдаться.

Там что пробовали сняться с мели сами, продували цистерны главного и не главного балласта, и обкакали шведам все их берега всяким нашим дерьмом, покоившимся до поры до времени в этих цистернах.

Потом – МИД, ПИД – всех арестовали и извлекли.

«Там было ядерное оружие!» – заявили мне газетчики, – «Ах, какие тут интересные газетчики!» – подумал я еще раз, а вслух сказал: «Ребята! Ну, какое ядерное оружие на борту у лодки, идущей на разоружение? Балтика же свободна от ядерного оружия! Не слышали?» – «Слышали!» – сказали мне они, и один из них достал из кармана вырезку из газеты «Известие», где черным по белому было написано, что на этой самой лодке были торпеды с ядерным боезапасом.

«Вот как в таких условиях бороться?» - спросил я у себя, а вслух сказал: «Да вы нашим газетчикам больше верьте! Они не способны кнехт от якоря отличить. Вы же сами газетчики! Сенсация любой ценой, помните? А наши газетчики от ваших ничем не отличаются!» – «А там есть статья, где представитель вашего Главного штаба ВМФ подтвердил наличие ядерного боезаряда на борту этой лодки» – «Вот всё время какие-то мудаки во всё лезут и мне мешают!» – вздохнул я про себя, а вслух сказал: «Господи! Да вы бы еще министра обороны нашей спросили! Он бы вам и не такое порассказал! А вообще у меня к вам встречный вопрос: вы когда из профессиональных разведчиков превратились в не совсем обыкновенных газетчиков? – «После увольнения с воинской службы. Когда мы стали бывшими разведчиками!» – «Нет, ребята! Бывших разведчиков, как и бывших негров, не бывает. И чего вы привязались к этой лодке? Ну, сели наши на мель, позор несусветный, но, правда, очень лихо сели – это ж надо было пропахать все фьорды и ни разу ни за что не задеть? А что касается наших лодок в ваших водах, то, как разведчики, хоть и бывшие, вы должны знать, что все лезут ко всем, и чем вы докажите, что лодка, которую вы гоняете по вашим терводам, русская, а не немецкая или же французская?» – «У нас есть записи шумов!» – «Какие записи? Каких шумов? Это вам американцы их подарили? Все лодки во всем мире используют для таких дел малошумные режимы? И что вы там записали? Какие шумы? Чтоб идентифицировать шумы, нужны акустики-эксперты, которые по восемь часов каждый божий день проводят в наушниках и то эти акустики могут ошибаться. Между прочим, мы долгое время, по инерции, считали Швецию нейтральным государством. Мы чуть ли не симпатию к вам испытывали, а потом нам показали французский фильм про вашу секретнейшую радиостанцию на севере. И она, день и ночь, работала на американцев. И это в тот момент разгара холодной войны, когда мы вас почти союзниками считали! А теперь вы пытаетесь у меня узнать, не заходили ли к вам в гости еще какие-то неопознанные вами наши лодки! То есть, делая нам гадости, вы предполагаете то обстоятельство, что получите ответную гадость, но вам все же хочется ее не получить! Ну, что ж, все логично!»

После этого моего очень длинного выступления они немного помолчали и начали снова: «Мы замерили уровень радиации рядом с лодкой, и он был повышен, значит, на борту были торпеды с ядерным зарядом»

«Вот, дураки!» – подумал я и вздохнул, а вслух сказал: «Покажите мне этот ваш прибор, я его расцелую. Ни один прибор не может замерить уровень радиации в ядерной голове торпеды. Я замерял его много раз. Там фоновые значения. Я прикладывал датчик к голове торпеды – голова спит. Там нечему светить! Уран-235 альфа-излучатель, а она – альфа частица - поглощается корпусом торпеды. И как вы через два корпуса лодки смогли замерить радиацию от головы, если ее внутри лодки невозможно замерить!»

На этом мы и расстались, обещали дружить.

А Коля, что нарезал во время нашего разговора где-то рядом круги, потом мне говорил, что он все время жутко нервничал.