А я все думал: разгонят в Питере или не разгонят. Все никак не мог дождаться 31 мая. А потом искал в новостях, а там тишина.

Все факты мы понимаем ошибочно, а потом очень тонко и умно о них рассуждаем. Ну, обещал, ну. А что он обещал? Он обещал посмотреть. Папку. Он не обещал не разгонять, потому что вокруг дети и дачники. Он обещал только посмотреть. И посмотрел - папка, как папка, ничего особенного.

Бедный Юрик! Из всех каштанов, поданных в тот день на стол, только один выглядел очень симпатичным и говорил только о каштанах, остальные - о тиграх, бездомных собаках и грудном молоке. Да, и о детях, конечно, как же мы забыли про детей-то. Не о беспризорных, конечно, но о больных.

Вот ведь незадача какая, государство, оно же не для детей. Про детей оно вспоминает, когда детки те, умирая, премьера к себе призывают, чтоб, значит, увидеть его.

И до того все это действует, я вам доложу, на премьера, что и именем того ребенка хочется назвать целый дом, больницу. Не именами всех тех детей, что умрут сами по себе, а именем того ребенка, что перед смертью увидел премьера.