Тысячу метров (из книги «В краю летающих собак»)

Ты идешь по берегу моря – легкий ветерок ворошит волосы, ноги по щиколотки тонут в теплом песке – это настоящее счастье, потому что тут нет времени, оно исчезает, и очень скоро тебе начинает казаться, что ты можешь идти так и день и два, и год, и десять и сто лет.

А еще ты можешь плыть – тело совершенно невесомо, вода очень теплая, все тело подчиняется движениям струй воды – взмах рук, и вот ты уже летишь над водой…

Раз-два-три – остановка. Это я считаю шаги – раз-два-три. Сердце стучит в ушах, вырывается из груди. В шестнадцать лет я переболел гриппом, который дал осложнение – вызвал гнойную ангину, а она сделала меня инвалидом – теперь у меня ревмокардит, и я задыхаюсь после трех шагов. Я так и хожу – три шага и остановка.

Уже давно нет гриппа, и гланды мне вырвали почти по-живому – новокаин не сразу подействовал, я даже стонать не мог, так было больно – и вот теперь мы остались вдвоем – я и мое сердце, и я – спортсмен, пловец, который проводил в море не один час, теперь с трудом могу сделать лишний шаг. А врачу я задал дурацкий вопрос: "Я смогу подтягиваться на перекладине?", – а он мне на это ответил, что я теперь инвалид, у меня шумы в сердце.

С сердцем беда – я его слышал. Теперь я слышал, как оно работает. До этого – нет, а теперь в груди кто-то жил. Он же начинал стучать в ушах на четвертом шаге. И как это теперь много – один лишний шаг.

Я спросил его: «Сердце выздоровеет?». Он посмотрел на меня и задумчиво произнес: «Всякое бывает». И вот теперь я тренируюсь. Я хожу.

Пока получается пройти только три шага подряд, но я уговариваю свое сердце, я научился с ним говорить, я его хвалю, я говорю: «Молодец, сердце, хорошее сердце, мы все равно пойдем, мы так с тобой пойдем – все удивятся. Мы им покажем. Они все увидят. Давай, потихоньку, еще чуть-чуть. Давай, хорошее, давай, сердечко, ты сможешь, я тебе помогу!»

Я хожу с утра и до вечера – никаких сдвигов – только три шага подряд.

Я хожу так уже месяц – все стоит на месте, и я не сдвинулся ни на один дюйм.

А на дворе у нас апрель. Я в десятом классе, я учусь дома, мне приносят задание, и мне надо поступать в военное училище, а я четыре шага подряд сделать не могу – какое там училище.

Но я буду ходить каждый день, с семи утра и до ночи – я должен ходить.

Там, в училище, есть экзамен по физкультуре – плавание, подтягивание на перекладине и бег. Надо пробежать стометровку. А я ее даже пройти не могу.

Я покрываюсь липким потом и хватаю воздух ртом, как рыба, ноги дрожат, я останавливаюсь и жду пока успокоится сердце, а потом – вперед, вперед, вперед – я должен начать прибавлять шаги. Пятая неделя – никаких сдвигов – только три шага подряд.

После шестой недели случилось чудо – я прошел сразу пять шагов и не задохнулся. Я себе не поверил – пять шагов, пять! Я медленно и осторожно двинулся вперед и прошел… еще пять шагов. Я сел на диван и рассмеялся – получилось. У меня получилось! Встаем – пошли.

На шестом шаге я задохнулся так, что сердце полезло из ушей. Почему-то бьется в ушах, я не знаю почему.

На следующий день я прошел десять шагов подряд, через неделю я смог пройти уже пятьдесят шагов. Я разговаривал со своим сердцем днем, я разговаривал перед сном и ночью – просыпался в поту и начинал его уговаривать.

Я уговорил свое сердце – мы с ним пробежали ту стометровку на экзамене.

Сначала я мог пробежать десять метров, потом – двадцать. Но к экзамену я бегал уже сто метров. И плавал я сто метров. И на перекладине смог подтянуться.

Врач на медкомиссии долго слушал меня со всех сторон, потом он посмотрел мне прямо в глаза, шмыгнул носом, опустил глаза и что-то начал писать в моих бумагах. Я боялся спросить, думал, что голос выдаст.

Он мне сам сказал: «Ну, что, молодой человек… должен вам сказать… а впрочем…», – и тут он поднял на меня глаза – у меня дыхание остановилось – всё, он меня нашел.

«Должен вам сказать, – продолжил врач, – что человек… удивительное существо, и вы обязательно будете бегать. Обязательно. А теперь – идите».

«Я буду… учиться?» – выдавил я, наконец, из себя.

«Конечно! – сказал он, – Я вам дам годность!»

Через месяц в училище я уже пробежал тысячу метров.