Второй день искал приключений в штормовой Атлантике головной в серии корабль. Шедший рядом сторожевик охранения, взбираясь на очередной девятый вал, то обнажал обтекатель своей подкильной ГАС, то полностью пропадал из вида. Впечатляющие картинки ныряющего неподалеку СКРа дополнялись подозрительными скрипами конструкций собственного корабля. Это крутые волны Бискайского залива проверяли на прочность обвешанный датчиками корпус ракетного крейсера.

Внутри корпуса, который хотелось считать действительно прочным, давно завершился естественный отбор - на вахте стояли не те, кто должен, а те, кто может.

«Нет таких испытаний, которые не могут выдержать советские моряки! – сделал вывод из сложившейся обстановки замполит, – но моральный дух экипажа нужно все-таки поднимать!» – и трансляция его бодрым голосом объявила о начале политических занятий.

Командир группы БЧ-5, собрав своих басурманов в одном из кубриков, огласил тему занятия. В помещении все ползет и подскакивает, сидеть невозможно, поэтому молодой руководитель разрешил лежать, а сам, бодрясь, стоит и держится за койку. Типа настоящих моряков качка не е…, не касается, в общем.

Как только начинает офицер говорить об исторических решениях съезда и прочих пленумов, так сразу кто-нибудь из матросиков, прикрыв ладонью рот, выбегает, благо гальюн и раковины неподалеку, есть, где с Ихтиандром подискутировать. Стал старлей рассказывать анекдоты – не смеются моряки, но лежат смирно, никто не убегает.

Но политзанятие мероприятие серьезное, приходится возвращаться и к его теме. Начал группман о влиянии политико-морального состояния на укрепление боевой готовности, тряхнуло…

– Не-е, – подумал офицер, – как бы самому на политику партии и правительства не наблевать.
– Ладно, лежите здесь, отдыхайте, – и медленно, что бы не расплескать, удалился в каюту, оставив морячков наедине с мыслями о ведущей роли партии в строительстве коммунизма.